Ливадийский парк на склоне горы Могаби насчитывает более 40 га. Сконструирован он по типу итальянских террасных садов с примыкающим к нему естественным крымским лесом. Во всем простота и торжественность. Неудивительно, что Ливадия была любимой обителью и императрицы Марии Романовой, и Иосифа Сталина.
Прогуливаясь по аллеям и тропам Ливадийского парка, обязательно промелькнет мысль, что когда-то здесь также бродили русские цари и их семьи, а позже в одиночестве, покуривая трубку, прохаживался Сталин. 
Ливадийский парк – это более полувека летних будней и праздников царской семьи, и десять дней напряженной атмосферы ялтинской конференции 1945 года, когда решалась судьба послевоенного мира, и несколько недель пребывания в отпуске «великого кормчего»… Фонтаны, деревья, перголы, беседки – немые свидетели тихих радостей и печалей великих. Территория парка на склоне горы Могаби обширна – более 40 га, но, к сожалению, в надлежащем виде содержатся только ближайшие ко дворцу террасы. Это ландшафтный парк с элементами регулярного, тип итальянских террасных садов, к которому на склонах примыкает естественный крымский лес.
Из истории
Ливадия (в 3 км от Ялты) стала собственностью царской семьи Романовых весной 1861 г. По распоряжению императора Александра II департамент уделов зачислил имение в собственность своей «любезнейшей супруги» Марии Александровны. В 1866 г. архитектор Ипполит Монигетти закончил строительство Малого дворца, а архитектор Николай Краснов – в 1911 г. Большого дворца. После Февральской революции в 1917 году в Ливадии был открыт санаторий для политкаторжан, а после Октябрьского переворота – санприют для детей. С 1925 года «Ливадия» – уже крестьянский санаторий, а с 1931 года и до войны — профсоюзная здравница. После Конференции в 1945 году Ливадия использовалась как государственная дача, а в 1953 году передана в распоряжение ВЦСПС и там снова устроили профсоюзный санаторий. Только в 1974 году Ливадийский дворец, как спальный корпус, был выведен из «коечного фонда» и отдан под Выставочный зал. 
В настоящее врем это государственный дворец-музей со штатом научных сотрудников.
Обустройством Ливадийского парка занимались немецкие садовники Делингер и Ташер еще за 20 лет до того, как имение стало собственностью царской семьи. При прежнем хозяине Ливадии – графе Льве Потоцком, там среди «местных» дубов и ясеней появились ливанские и гималайские кедры, клематисы и земляничники, кипарисы и лавры. Подбор декоративных растений, планировка и украшение парка были настолько удачными, что при расширении Ливадии уже для нужд царской семьи особых изменений не вносилось – новые хозяева только пополнили количество редких красивейших растений и хвойных деревьев. Эстафету у немцев Потоцкого принял их соотечественник «удельный садовых дел мастер» Климентий Геккель, который помогал архитектору Ипполиту Монигетти создавать в 1863-66 гг. дворцово-парковый ансамбль. Климентий Иванович значительно расширил розарий, соорудил перголы, увитые плетистыми сортами роз, и посадил, по совету врача Боткина, хвойные деревья в тех уголках парка, где любила бывать больная императрица Мария Александровна.
Белый дворец
Сегодня любой маршрут прогулки по парку начинается от большого Белого дворца. С севера – большая площадка, украшенная цветниками. За ней – небольшие полянки, красиво ограниченные группами и рощицами кедра ливанского и дуба летнего пирамидального. Ближе к оранжерее очень эффектна группа из пяти деревьев дуба пушистого в соседстве с буйно разросшимся голубым кедром. И через дорогу высится накренившаяся секвойя гигантская, которая не позволяет сделать цельный панорамный снимок дворца – как там ни приседай, и не выворачивайся. В стороне от юго-восточного угла дворца растет мощный тис ягодный колонно-видный. Он контрастирует необычной формой своего габитуса и густой темно-зеленой хвоей с нежной зеленью лужайки и голубовато-пепельным силуэтом Никитской яйлы. А у главного входа во дворец можно заметить, как подпорная стена оформлена большими терракотовыми вазами. С восточной стороны дворца и свитского корпуса, прилегающие к ним крутые участки выглядят подчеркнуто парадно за счет террасирования и устройства архитектурно выполненных подпорных стен.
На террасах ниже дворцов – остатки некогда шикарного розария, здесь же растут серебристо-пепельная фейхоа, калина вечнозеленая, османтус и мушмула японская. По дороге вдоль этой террасы растет лавровишня лечебная, которую стригут в виде больших куполов. За дорогой ниже свитского корпуса – мраморная пергола, арочная конструкция, устроенная в виде просторного дворика, вся увита плетеными розами. Отсюда и ее название – розовая беседка. Еще одна пергола – ажурная, с виноградом, построена между свитским корпусом и левым крылом дворца. Выше и ниже перголы на постаментах вдоль стен — терракотовые и белые мраморные вазы греческих мастеров. Рядом с рощей итальянской и приморской сосен, чуть ниже Розовой беседки находится мраморная Царская беседка. Есть и еще одна – на удалении от дворца — над тоннелем, через который проходит дорога к морю. Это Турецкая беседка, из которой открывается потрясающий вид на море и обрывы яйлы. Там фото на память – обязательно!
Возле Ливадийского дворца начинается и примечательная 6, 5-километровая Царская (Солнечная) тропа. В начале ее – есть схема маршрута. Рядом находятся солнечные часы, которые немного грешат. Тропа проходит по Ореанде, мимо горных вершин Крестовой, Ай-Никола, скал Хачла-Каяксы (Белоголовая), Пирожок, множества санаториев, церкви Архистратига Божия Михаила и Ласточкиного гнезда.
Борьба с кипарисами
В Ливадийском парке сегодня представлено около 400 видов и садовых форм деревьев и кустарников, большинство из которых — экзоты. Однако основой для его закладки все же послужил естественный южнобережный лес. Экзоты растут преимущественно в центральной части. Много и других примечательных растений, которые мы упоминали выше. Но нет упоминаний кипарисов, что странно при рассказе о южнобережном парке. Оказывается, свои штрихи в оформление Ливадийского парка внес сам Иосиф Виссарионович Сталин. Об этом нам рассказал бывший комендант крымских госдач Александр Федоренко, который был очевидцем отдыха генералиссимуса в Ливадийском дворце летом 1948 года. «На первой же прогулке после приезда, – вспоминает Александр Илларионович, – он возвращался с прогулки и подходил к дворцу с западной стороны. Ему пришлось пройти через густые заросли кипарисов, которые тогда были невзрачные и запущенные, и к тому же закрывали вид на дворец. Иосиф Виссарионович, вроде как сам себе, но достаточно громко и внятно произнес: «Как на кладбище». Его сопровождал генерал 
Власик и реплику понял по-своему». По словам Федоренко, с кипарисами разобрались позже – после отъезда Сталина в Москву. Власик распорядился избавиться от кипарисов. И его подчиненные взялись выполнять поручение с особым рвением – уничтожили почти все кипарисы на госдачах. На это дело были мобилизованы свободные от службы солдаты и офицеры НКВД. Около 500 человек свою «работу» сделали за несколько дней. Кипарисы пилили ручными пилами, буквально стоя на коленях – так, чтобы не оставалось пеньков. Ну, а для того, чтобы работа спорилась, и не возникало лишних вопросов «спецбригаду» на территории вырубки объезжал «Виллис», а там — бочка спирта и бочка огурцов. И если кипарисов на взгляд Сталина в Крыму было невыносимо много, то эвкалиптов там явно не доставало. По его личному распоряжению тогда же в 1948 году саженцы австралийских экзотов в срочном порядке доставили с Черноморского побережья Кавказа и сотрудники ялтинской комендатуры НКВД взялись за лопаты.
«Я тоже сажал эвкалипты, — рассказывает Александр Илларионович. — Естественно, никто из нас даже не думал рассуждать о целесообразности такого мероприятия: нам сказали, мы делали. Всего мы засадили кавказскими саженцами около гектара земли, и так, чтобы они не закрывали обзор с балкона. Оттуда Сталин иногда посматривал за нашей работой, и казалось, что он никогда не выпускает трубку из руки». Но затея Сталина не удалась – эвкалипты-«кавказцы» так и не смогли акклиматизироваться.
Авторы: Екатерина Кузнецова, Евгений Кривенко
Источник: ЛАНДШАФТ. дизайн
